С миру по френду. Короткие истории

Зачем?

Подъем в 4 утра. Зачем? Сборы в полусне: флиска, пуховка, ещё одна, дождевик, баф, ещё один, перчатки, ещё одни, варежки - мало ли?, штаны, ещё одни штаны, ногами утрамбовать рюкзак, запихать перекус и термосы с чаем и кофе. Зачем? Приехать в лагерь, встретить сонную команду и красивого кота, пойти к леднику. Туман, красиво, через час будет уже тяжело, потом очень тяжело, потом капец как тяжело - смотреть в спины моей суперской спортивной команды, сопеть, злиться на слабость, думать - ещё два метра вверх и я развернусь домой, но упрямо переться в гору. Зачем? Дойти до альпинграда, попасть в снегоград с ветром, раздать половину одежды - о, рюкзак стал полегче. Живем) скользить по присыпанной снегом сыпухе, забиться в домик на озере всей толпой, дружно слопать все запасы всей еды) выйти на холод, поймать ощущение высоты (как после 100гр виски на голодный желудок - забавненько), пойти к леднику, привязать кошки, путаться в обвязке, звенеть карабинами щурясь от ветра и снега в лицо. Зачем? Дойти до ледника, скрести лёд, крутить бур, радоваться - прималофт вещь! Не холодно) встать, слушать инструктора, фотать друг друга, ржать (есть и смеяться - мы вот для этого собираемся, кажется). Посмотреть в сторону города и перестать дышать от восторга, от этого сизо-белого великолепия, которое нам устроили облака и солнце. Услышать с нескольких сторон «вааааууу» и спокойное инструкторское - вот вам награда за страдания. И вопрос «зачем» больше никогда не появится в моей голове, потому что такая непостижимая, нечеловеческая, нереальная красота искупает все трудности, обнуляет их полностью. И то чувство, когда вокруг такие же психи, которые через дождь и снег наверх стиснув зубы от холода ползут и тоже замирают от красивого вида... это какой-то совершенно особенный, очень ценный вид абсолютного счастья. Такой день, что аж плакать хочется от радости и благодарности, что я&мы есть и у нас все это сегодня было! @almatyalp - это несомненно лучшее, что может с тобой случиться - 100500 тонн чистой радости) а наш поток это прям ...!

@almatyalp @ Ущелье Туюк-Су. Анастасия Суслова. Ледовые занятия у новичков 27.06.2020

Сгорел вагончик АДК

Этот вагончик, который сгорел в Туюксу, имеет огромную историю.

Где-то в 1975г он был установлен на месте сегодняшнего, недействующего, кафе "ворота Туюксу". Там же, по соседству, встали ещё два вагончика Химмаш и Политех. Все три вагончика были альпинисткими и жили дружно. Отсюда ходили на восхождения, уезжали на сборы, на соревнования. Здесь же праздновали дни рождения, Новый год, поминали погибших товарищей. В вагончике АДК было своё электричество (на месте старого альплагеря Туюксу, ниже бани, был установлен дизель).

В 90-е годы, когда стали торговать землёй, новые хозяева попросили съехать с насиженных мест. Мы договорились, что перенесем вагончик на край, купленного новыми хозяевами участка. Переезд был тяжёлым в дождь с нагруженным скарбом. Место под ёлкой выбрал Ю.Калабаев.

На этом месте с хозяевами жили дружно и жизнь продолжалась. Вагончик, впоследствии, оформили под домик. Продолжались восхождения, всегда гостей был полон дом. Два года назад появился новый арендатор и попросил удалиться. Все уговоры, что мы не мешаем и пр.пр.были безрезультатны. Они стали переделывать всё внутри, и вот итог их работы.

Может быть когда-нибудь история этого вагончика опишется подробно, ведь ему было почти полвека, а сколько людей там перебывало, сколько поколений(детей) там начинали свою жизнь. Этот вагончик воспринимается как живой организм. Печально, что так, с пожаром закончилась история этого вагончика. Печально, что на его жизненном пути встретились чёрствые люди.

Написал коряво, скомкано, на эмоции, но все ещё подробности впереди.

Моя дочь сказала:"Горит история", и она права.

Виктор Михин 15.10.2020

Рассказ (с видео) Баглана Жунусова о том, как его сын выжил в канадских горах.

"Решил поделиться с вами одной интересной историей, которая в действительности показывает, что очень важно изучать и проходить подготовку по технике безопасности перед отправлением в горы, так как никто не может вам точно сказать, что вас там ждет!" Баглан Жунусов. 

… можно начать с того что сын у меня занимается фрирайдом на сноуборде и абсолютно не любит канатные дороги. Лазит по горам. Однажды я увидел, когда он листал эти маленькие фрирайдовские эпизоды, и я сказал, а ты знаешь, что за этими 15-секундными эпизодами, за 15- секундным кадром этих вот успешных съездов – там несколько трупов, куча пересъемок, что это реально опасно. И горы – это реально опасная вещь. Он отвечает, - да я все это знаю... – Что ты знаешь? Ты просто "чайник" в горах. Ты знаешь, что такое лавина? Ты знаешь есть такие опасности. Начинаю всё рассказывать. И как-то я увидел в его глазах, он согласился. - Ты знаешь, давай пройди курс «молодого бойца» в альплагере, ты пройдёшь все этапы, то есть это - лавиноопасности, опасности в горах, как заходить (на гору), то есть как со снаряжением работать.

Он выполняет третий спортивный разряд буквально за три или четыре месяца от этого случая. Я считаю это было таким как бы провидением, что я нашел слова для сына. Сыновья очень плохо слушают этих своих отцов. Когда я увидел, что он прошел этот курс, он его реально прошел. В феврале он уезжает в Канаду, в канадских горах. И тут мне присылает сообщение моя дочь. «Папа, тут случилось невероятное. Арслан уже больше 12 часов (не выходит на связь)», короче, он пропал без вести. Я, конечно, очень сильно заволновался, начал звонить во все там федерации, по всем каналам. Мне сказали – все, не беспокойтесь, он все грамотно сделал, он подал Сигнал бедствия. Мы сейчас к нему не можем, потому что сейчас лавина сойдет. - Такая была информация и больше ничего. Оставалось только ждать.. ждать и верить, что он все сделал правильно. Конечно, как отец, я волновался. Но потом, уже по новостям, он стал звездой канадского телевидения. Короче там, как оказалось, в тот день пропали два китайца или три. И общественные Спасатели начали там квадратно-гнездовым методом искать. И по сути он сделал всё грамотно. Он попал на лавиноопасный склон, понял, что после обеда лавина может сойти, он подал сигнал SOS, после этого сказал, что у него телефон разрядился, он его даже потерял. Вот он успел послать этот сигнал, где он находится, со своими координатами. Вырыл пещеру, провел там всю ночь, до утра. Утром, - он сказал - выложил сигнал SOS - крест. И вертолет. На самом деле, до цивилизации там было 10-15 минут вертолетом. Находился, на самом деле, не так далеко, но это был лавиноопасный склон. Разницы нет, лавина она ни по времени, никак ничего не разбирает.

И вот он меня вызывает, я говорю - Ну что, как ты там в пещере? - Он говорит - "Все было классно. Я вырыл пещеру, положил сноуборд, положил туда свои правильные вещи, как учили, сделал правильную одежду, перепаковался, и спокойно в пещере переночевал. Утром прилетел вертолет. Я прилетаю, а там куча репортеров. Все – как Вы выжили?" - Там куча mortality. Можно посмотреть видео, где Спасатели, такие суровые дядьки говорят - там столько трупов было, и мы думали всё, мы думали так, что это реально было.

(На телевидении) это звучало так: 20-летний сноубордер из Казахстана выжил в канадских горах. И это реально было бомбой, потому что это для телевидения и для спасателей тоже. Сам он сказал самую главную вещь, что "я понял - с горами шутить нельзя и мне эта подготовка помогла". Баглан Жунусов. 8 сентября 2020г.

История с ледовым крюком у Ерванда Ильинского

Ерванд Ильинский. 1966 год, зимняя Мраморная Стена. Фото Т.Постниковой

Эрик сидит ужасно злой, крутит на ледовом крюке карабин и думает - не подойти ли к одному из альпинистов и треснуть его, как говорится, по кумполу этим карабином, а заодно и крюком!  

А дело в том, что на зимнем восхождении на Мраморную Стену в феврале 1966 года при спуске были спасработы. Во время последнего спуска с длинного ледово-снежного склона (порядка трех веревок) уже на осыпной перевал, Эрик организовал (на этом крюке) перила и пропускал всех мимо себя. Когда проходил последний участник (было 16 человек) Ильинский предложил ему - давай спустимся с тобой в связке. Но тот ответил - нет, Эрик, ты уж как-нибудь сам... И ушел по перилам. (Вот, что значит ходить не со своей командой!!!)

Так Ильинский оказался на опасном  склоне один. Сейчас скажут: да брось ты эти веревки, пусть висят и спустись по перилам. Но тогда это никому и в голову не приходило, веревки были для нас на вес золота! Пришлось ему отстегнуть этот многокилограммовый груз в виде обледенелых веревок и сбросить его вниз. А самому спускаться с одним айсбайлем без кошек на отрикованных шекельтонах. С ужасом глядя снизу на это, мы думали только о том, чтобы он не сорвался, и как получилось, что он остался один?! Тамара Постникова.

Август 1959 года. Альпинисты Туркестанского военного округа снова под пиком Победы.

Штурмовая и вспомогательная группы (16 человек) 7 августа одновременно вышли на маршрут по северному гребню.

По ходу подъема предполагалось, что люди, теряющие силы, должны оставлять свой груз и спускаться вниз. Остальные продолжают набирать высоту. Кирилл Кузьмин

За однодневный переход поднялись на плато 5300. На следующий день достигли гребня, откуда после ночлега вспомогательная группа должна была повернуть назад. Но вниз утром ушли только двое, которые почувствовали признаки горной болезни. Остальные вызвались подняться выше, чтобы доставить груз хотя бы на высоту 6500 метров. С бивака 6500 вниз спустились еще четверо. Осталась уменьшившаяся штурмовая группа – Э. Нагел, Н. Луцык, П. Карпов, А. Кадочников, М. Крашенинников и А. Страйков, а также четверо вспомогателей, решивших подняться еще выше. В тот день все вместе достигли высоты 6800 метров, шел снег, дул несильный ветер.

Штурмовая группа принялась оборудовать ночлег, а вспомогательная четверка начала спуск. Снегопад усилился. Группе, идущей вниз, пришлось пробиваться в нарастающем снегу. Силы, отданные высоте, иссякли. Их не хватило даже на то, чтобы поставить палатку. Забившись в узкую щель между снежным склоном и холодными скалами, альпинисты провели ночь. Утром позвали на помощь тех, с кем расстались вчера, – спустились-то всего на двести метров. Холодная ночевка дала свои негативные результаты – Ананьев и Солдатов (Геннадий Солдатов – сын Александра Солдатова1/) не могут идти, обморожены ноги. Нагел выходит на связь и получает от Рацека приказ спускаться всем вниз.

В это время уже в полном разгаре шли спасательные работы на перевале Высокий, где в лавину попали ленинградские туристы. В спасработах были задействованы все альпинистские экспедиции, работавшие в районе. Рацек руководил взаимодействием не только своих групп, но и альпинистами Грузии и Казахстана.

Непогода усиливается, ветер рвет из рук страховочную веревку, его мощные порывы иногда сбивают с ног. Срывается на склоне Кадочников и сдергивает связку из трех человек, но связка удачно удерживается в глубоком снегу. С трудом поставив палатки, их обитатели пытаются добыть из снега хоть немного воды, но примуса отказываются гореть, плохо зажигаются отсыревшие спички. Попытка добыть огонь выстрелом ракеты в спальный мешок не приносит успеха. Альпинисты понимают, что в таких условиях им не выбраться самим. Они просят помощи снизу. Рацек высылает к терпящим бедствие отряд во главе с опытным Нарышкиным. Нарышкин пробился почти до шести тысяч, но вынужден был повернуть назад. Рацек обращается за помощью к грузинским и казахским альпинистам. На плато 5300 аккумулируется значительный отряд спасателей. Вызван на помощь самолет, но сброшенный им пристрелочный груз не попадает даже на ледник Звездочка. Альпинисты Грузии выходят наверх, но также вскоре возвращаются. Непогода продолжается. Каждый новый день отнимает последние силы у попавших в беду восходителей. Теряет сознание Ананьев, а затем и Солдатов (Геннадий Александрович скончался – прим. ред.), не может передвигаться Добрынин.

Трудно понять, что в таких ситуациях движет людьми, которые находят в себе силы и мужество преодолеть, казалось бы, неодолимые преграды. (Казахстанцы) Витольд Цверкунов и Алексей Вододохов, не получив поддержки от товарищей по своей команде, наперекор немыслимым условиям для передвижения выходят наверх и пробиваются к армейским альпинистам. Трое из них, укрытые снегом, навсегда остались на склоне пика Победы. Георгий Калинин

Проявив непреклонную волю и мужество, эти самоотверженные люди принесли теряющим силы участникам штурмовой группы узбекской экспедиции бензин для кухни, продукты, а главное, надежду на возможность спасения. Цверкунов и Вододохов показали себя людьми по-настоящему достойными звания советского альпиниста.  Но были и иные.  У.Усенов, которого четыре года назад товарищи нашли в трещине и вернули к жизни, отказался идти на помощь терпящим бедствие. «Они нас не спасали в 1955 году», - ответил он на требование Вододохова идти вверх сквозь пургу и даже не вышел из палатки. Отказался идти на помощь и врач казахской экспедиции Крашенинников. Я специально называю здесь их фамилии, так как они являются единственными во всей истории советского высотного альпинизма отказавшимися помочь своим товарищам по спорту. Кирилл Кузьмин

Дневник Ергали Рыспаева

Место трагедии 1955г. на п.В.Победа 6800 м. Фото В.Н.Хрищатого в 1988г.

В 1990 году, когда мы проходили это место трагедии, совершая траверс пиков Победа – Хан-Тенгри, Валерий Хрищатый рассказал и показал, где стояли палатки (казахстанской экспедиции на пик Победа) 1955 года. Сборная команда СССР по альпинизму, совершая траверс пиков Победа – Военных Топографов в 1988 году, провела уборку места трагедии.

1988г. В.Хрищатый нашел дневник Ергали Рыспаева, участника экспедиции 1955г.

Валерий Хрищатый сам вел дневники спортивных событий, в которых принимал участие. И очень серьезно относился к письменным документам, подобного рода. Из рассказов Урала Усенова он знал, что Ергали Рыспаев вел дневник экспедиции. И оказавшись на месте трагедии, 33 года спустя, хотел найти этот дневник. Он предупредил всех участников команды о своих намерениях. И после того, как он нашел дневник в одной из палаток, дал «добро» на уборку. Сборная команда СССР по альпинизму собрала, вырубив изо льда, все снаряжение, одежду, посуду на месте трагедии и сбросила это на северную стену пика Восточная Победа, на территорию СССР. Олег Маликов

Даешь Туюк-Су!

Из истории альпклуба Уральского политеха:Юрий Дмитриевич Силуков, ветеран войны и труда, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники России, Почетный работник высшего профессионального образования РФ, Почетный дорожник России, Почетный работник Уральского государственного лесотехнического университета (УГЛТУ), академик РАЕН.

1946 год. Мы – студенты Уральского политехнического института, только что сдали очередную летнюю сессию и готовились к трудовому семестру. Все шло своим чередом. Ничто не нарушало привычный ритм нашей студенческой жизни. И… вдруг, совершенно неожиданно, руководство института предложило нам поехать в горы на Тянь-Шань, в альпинистский лагерь «Металлург». «А Вы, товарищ Силуков, как возглавляющий спортивную работу в студенческом профкоме, отвечаете за каждого головой. Ваша задача, чтобы все вернулись здоровыми и невредимыми и получили высокое звание «Альпинист СССР».

«До Алма-Аты добирались через Новосибирск на «пятьсот – веселом». Так называли товарные поезда, на которых вместо грузов перевозили людей. В Новосибирске на вокзале спали на полу – на скамейках мест не хватало. Ждали, пока сформируют состав на Алма-Ату. Вагонов не хватало. Чтобы купить билет, надо было предъявить справку о прохождении санобработки: помывка в бане, прожарка белья. Билеты купили, но, конечно, без указания номера вагона. С посадкой спешить не стали, выбрали комфортный, что с палатями (опыт – вещь полезная). Турксиб и товарный для пассажиров – мало совместимы! Вверху - раскаленное рыжее солнце, внизу – раскаленный, все прожигающий рыжий песок. На станциях еды не купишь, да и вода не на каждой станции. При этом было непонятно, чем поезд занимался больше – ехал или стоял.

Однако до Алма-Аты он нас все-таки довез. На вокзале ожидало «такси» - ослики, запряженные в двухколесные тележки. Дождались, пока такси «заправилось», навалили на тележку свои рюкзаки, не веря, что она тронется. Тронулась, и довольно ходко. По городу шли с широко открытыми глазами. Удивляло все: арыки с водой, обилие фруктовых деревьев, часть из которых нависала над тротуаром, торговля прямо на улицах едой с громким зазыванием покупателей, курлыкание горлиц и крик местных скворцов.

На окраине города нас встретил представитель альплагеря и повел будущих альпинистов по направлению к горам. Перед подъемом ослика разгрузили, рюкзаки надели на себя и стали подниматься по тропе навстречу неизвестности и новым испытаниям. Поднимались довольно долго. На второй день нам выдали отриконенные ботинки, ватные спальные мешки, черную рубашку, спортивные шаровары. Жили в палатках. Кормили сытно, вкусно и хорошо, что даже удивляло, учитывая тяжелое послевоенное время»... Наставником наших начинающих альпинистов был Ф.(Федор) Лемстрем (Ленинград), которого Юрий Дмитриевич вспоминает с благодарностью. Пройдя традиционную практическую и теоретическую подготовку, отряд новичков отправился на зачетное восхождение."

Юрий Дмитриевич не вспомнил названия вершины и только под большим нажимом приоткрыл часть тайны, которую обещал спецтоварищам хранить всю жизнь. "Нам стало ясно, что вершина была «нетрадиционной» для завершения подготовки на значок «Альпинист СССР», очень далеко расположенная, добираясь до нее отряд преодолевал и подъемы по перилам, и спуски дюльфером. Группу сопровождали «двое в штатском». При выходе на вершину альпинисты увидели спешно покидающих ее людей (предположительно китайцев), а на предвершинном склоне – оборудованный под жилье барак и постройку со взрывчатым веществом. Разведя костер, новоиспеченные альпинисты издалека швыряли в него это самое вещество, наслаждаясь ночным фейерверком. Недалеко от барака была складирована какая-то руда. Знающие рассказали, что во время войны альпинисты в рюкзаках переносили ее к дороге, откуда отвозили автотранспортом".

История Эдельвейса

Когда поднимаешься на Туюксу, чуть выше Сухого лога, справа от дороги есть место, где стоял знаменитый «Эдельвейс». Сейчас ничего не напоминает о его существовании, а в 80-е годы прошлого века «Эдельвейс» был очень популярным местом народной горной тусовки. Создавали его архитекторы - любители горных лыж, а посещали в любое время суток все горные люди: туристы, альпинисты, лавинщики, гляциологи, горнолыжники. Зашедший сюда путник мог всегда рассчитывать на гостеприимство, кружку чая или стакан вина. Очень живописное было место во всех отношениях будь то природа, люди, архитектура или мероприятия. К сожалению, в середине 80-х «Эдельвейс» власти буквально сравняли с землёй. А было это так. В 1985 или 1986 году (точно не помню) в Алма-Ате проводился какой-то международный геофизический форум. Иностранные учёные должны были в рамках форума участвовать в мероприятиях на леднике Туюксу. Ну и, как тогда было положено, всю дорогу до ледника решило проконтролировать КГБ на предмет всяких там возможных шпионских утечек информации. Кгбшный автомобиль приближался к плотине Мынжилки и, когда он поравнялся с ней, сотрудники ведомства с ужасом обнаружили прямо на дороге танк. Он был без боевой башни и пушки, но на ходу и, почему-то, с автомобильным номером на броне. По свежему следу и блестящим тракам было очевидно, что он передвигался не раньше, чем пару дней назад. И это накануне международного мероприятия и на дороге, по которой через неделю должны были подниматься иностранцы минимум из 40 стран. Сотрудники действовали оперативно и решительно. Уже к вечеру на Мынжилки поднялись три бульдозера. Они столкнули танк с дороги и нагребли бруствер вокруг него. Теперь взгляд идущих и едущих по дороге не смущало наличие боевой техники.

Утром на место прибыло начальство сотрудников проконтролировать исполнение. Работа бульдозеристов проверяющим понравилась и вся кавалькада вместе с полковником и бульдозерами двинулась вниз на Медео. В районе лавинного лотка перед Сухим логом один из сотрудников, майор, заметил легкий дымок. Из леса выглядывала крыша какого-то строения. Он быстро спустился к строению и обнаружил ещё несколько разнообразных домиков среди ёлок. Он проверил этот квадрат местности по секретным картам Генштаба СССР масштаба 1:10000. Никаких строений на карте здесь не было. Грохот бульдозеров приближался… Так пал «Эдельвейс». Но не его легендарные обитатели.

Александр Севернюк

Сборная Буревестника. Вспоминает Е.Ильинский

В 1967 году в экспедиции Рацека (ТуркВО) шли траверс через вершину 6852 м.( Москва-Пекин (Ныне пик Жукова)) и Ленина. В составе восходителей, кроме наших ребят был заслуженный и уже пожилой Семен Игнатьевич Артюхин.

Эрик был в связке с Игорем Кондрашовым, между ними шел С.И.Артюхин. Увидев, как смело ребята действуют на скальных участках, Семен Игнатьевич попросил Эрика идти по скалам осторожнее и аккуратнее страховаться. «У меня две дочери» - предупредил он. Эрик старался выполнить просьбу, закладывал веревку за выступы, шел аккуратно, но, иногда увлекался и чувствовал, что его притормаживают. Оглянувшись видел, как Семен Игнатьевич показывал ему – две, две дочери! ...

"Сидим в Джиргатале, ждем вертолет. В большой палатке военные песни поет Клавдия Шульженко. Саня Дзарахохов, Валентин Макаров меняют пластинки. Вдруг заходит Рацек. «О, ребята, как у вас здорово! Можно послушать?». "Владимир Иосифович, пожалуйста" - усадили. Тут Саня не растерялся, и торжественно преподнес граммофон вместе со всеми пластинками Рацеку.

Эрик рассказывает:  «Граммофонов у меня было несколько.  Потом, когда  переселяли из дома, кто-то вскрыл сарай и все выбросил на помойку. Жалко, конечно. Как без граммофона?

... У нас к тому времени все было переписано на магнитофон. Был такой маленький магнитофон «Весна». В том числе кто-то туда записал прилет вертолета. Сидим на Северном Иныльчеке, ждем вертолет. Идти никуда нельзя, вдруг прилетит. Продуктов нет совсем. Все в унынии лежат по палаткам. Вдруг кто-нибудь врубает на магнитофоне звук вертолета. Все начинают прислушиваться, звук все громче. Кто-нибудь не выдерживает, выскакивает из палатки с воздетыми вверх руками и орет, что было мочи: «Вертолееееет!». Все развлекаются.

Однажды из холодильной кладовой на леднике пропал большой кусок сливочного масла. Куда подевалось масло? Еды нет совсем. Смотрю – у Игоревой черной собачки Кудлы, кроме глаз, подозрительно блестит на морде шестка. Кудла сперла масло! Игорь Кондрашев ни в какую не верит. Не может быть, такая приличная собака. (Но ведь тоже голодает!). Наконец прилетел вертолет! Мчится к вертолету Кудла, в зубах тащит крошечный остаток сливочного масла.»

Любовь Гатаулина. Романтики (о нашей жизни)

Об альпинистской секции "Аз и Я" на Мангышлаке.

 Карагие – самая низкая впадина в СССР, минус 132 метра, Мангышлак. Пик Коммунизма, высшая географическая точка СССР,  7.495м.,  Памир.            

В наше время очень многим людям верилось в построение счастливого нового общества, - первые искусственные спутники Земли и улыбка Гагарина кружили голову не только всему человечеству, но и прежде всего нам, молодым… Нам хотелось свершений, хотелось что-нибудь такого-эдакого… настоящего... неизведанного! Ребята! - говорили мы между собой, какой красивый век нам достался - ХХ-ый !!! То есть, нам молодым искателям, хотелось с высоко поднятой головой влиться в отважные ряды строителей и открывателей прекрасной жизни будущего! Да мы и в школе сочинения писали и о будущем, и о своих мечтаниях на «вольные» (!) темы.…

По чести говоря, сама жизнь, конечно, многих из нас поставила не на то место, но учителей мы никогда не винили. А большую часть даже любили. Так и жили... Ворошили всё вокруг себя: выискивали хорошее, светлое, чтоб души наши трогало, - и цели небольшие ставили...

Шевченко ныне – это красивый компактный современный город, – был заложен в октябре 1963 года на восточном берегу Каспийского моря у высокого обрывистого известнякового мыса под названием Меловой. Этот мыс украшал старый морской маяк. Мангышлак – край огромный и пустынный, но именно это место было определено для строительства города в связи с открытием на полуострове месторождения редких металлов и здесь же строилась новая АЭС на базе создаваемого первого в мире атомного реактора на быстрых нейтронах, сокращённо – БН-350. А энергия этой атомной электростанции, помимо прочего, предназначалась и для опреснения морской воды для нужд будущего города в пустыне. Строился город-красавец с чистого листа по ленинградскому проекту. У города был и ж/д вокзал под названием “Мангышлак” и морской порт “Актау”. Пуск реактора БН-350 произойдёт в 1973 г., и в том же году город станет центром новой области, созданной в Казахстане. А в середине 70-ых город Шевченко получит Международную премию в разделе «Архитектура и урбанистика», как один из современнейших. Ныне это г. Актау. 

В этот строящийся город будущего наша молодая семья прилетела в июне 1969 г. по комсомольской путевке-приглашению. /Кстати, подавали документы в конце ноября, но только в апреле дождались вызова на работу. / А в феврале 1970 года мы получили новую квартиру в 5-ом мкр-не, - 3-х комнатную. Молодой город с молодым населением не был богат на разнообразные увлечения, но всё же существовал молодёжный клуб «Бригантина», где развлекались исключительно в меру собственных фантазий. Со временем заработают многочисленные спортивные секции; горячие энтузиасты создадут сильные яхт-клуб и секцию подводного плавания; заметны будут и наши волейболисты, и наши боксёры… и футбол был. Очень приличный город получался. Кстати, мы тоже не сидели сложа руки, - мы оригинальничали, мы бродили-путешествовали: -Тюб-Караган, -Шеркала, -Устюрт, -Кендирли и другие неповторимые и необычные места, которыми богат этот уникальный край. Пешком пересекали огромную красивую впадину Карагие, - что оказалось очень серьёзным испытанием. А ещё был у нас пеший 12-ти километровый поход по самой кромке моря (от 60-го к 43 км.) в «тени» береговых скалистых выступов. А это было уже похоже на поход по далёкой неизведанной планете: ни троп, ни тропочек, ничего осязаемо живого в пекле безжалостного солнца, - кроме замедленного колыхания бесконечной глади моря… Под новый 1972 г. нам, работавшим на разных предприятиях, подвернулась не ожидаемая нами удача. В графике трудовых отпусков мы оба оказались в мае – месяце! Месяц в общем-то не совсем летний, но мы решили осуществить свою мечту, и употребить свои отпуска на путешествие! Вдвоём! По центральному Кавказу! Поэтому всю зиму и весну подбирали туристские маршруты, знакомились с историей тех мест где будет проходить наш поход, готовили карты-кроки своего путешествия, а также снаряжение и самих себя.

Итак - 72 год. Мы впервые на Кавказе. В самом Приэльбрусье совершали непростые радиальные выходы: - ледник Шхельда, под самый пик Щуровского, там были съёмки известного кинофильма «Вертикаль»; - л. Джантуган под одноимённой горой; долина Юсеньги до северного приюта перевала Бечо; гора Чегет-Кара-баши, где кафе «Ай», - нам очень хотелось в упор рассмотреть знаменитую стенную “ледовую семёрку“ красавицы Донгуз-орун и просмотреть одноименный перевал. Потом был «Старый Кругозор» на восточном склоне Эльбруса. Ну а далее по плану нами предполагалось преодоление Главного Кавказского хребта. Итак, накануне организовали ночёвку поближе к началу маршрута, и… Вышли в 4 утра. На южной стороне нас ожидало глубокое ущелье Накра, и ожидала таинственная Верхняя Сванетия, которая многими веками жила обособленной жизнью, не ведая «охочих» людей… Ввиду того, что за прошедшие осень и зиму мосты через горные речки были снесены, речки эти преодолевались нами вброд, что отнимало время. Шли, что называется, до упора, до самой темноты. Но нас перехватил сванский пастух, который пригласил к себе: «Скоро ночь, отдыхать пора…». Вечер прошёл у костра в бесконечных расспросах... А на следующий день нам удалось добраться до Местиа, расположенного в верховьях Ингури. Это и был центр Сванетии. Посетили краеведческий музей (там же был размещён музей известного потомственного альпиниста - Михаила Хергиани); была прогулка и в сторону ледника Лекзыр - самого большого на Кавказе, длиной почти в 15 км.

В дальнейшем наш путь пролегал на запад по теснинам и крутым склонам реки Ингури, рвущейся к Чёрному морю. А далее через Зугдиди в Сухуми (где нас ожидали уникальный субтропический ботанический сад и единственный обезьяний питомник в СССР). Ну а ещё далее - согласно нашим планам - древнейшая Колхида (известная по мифам Греции) и таинственное пресное озеро Палеостоми. Совершаем на этом древнем озере своеобразный ритуал омовения и купания.

Надо сказать, что во все дни похода, за редкими исключениями, мы ставили свою палатку так, чтобы нас (как дикарей) трудно было бы обнаружить…  А пищу мы готовили на небольшом примусе “Пчёлка”, - как раз на двоих. 

Возвращались мы из-за Закавказья через перевал Клухорский... Что примечательно, с самого выхода из южного приюта, практически с 5-00 утра, по всему маршруту нас сопровождало синее небо, ясное солнце и тишина. Вознаграждение, которое мы получили за нашу долгую «бесконечную» дорогу на перевал, - было невероятным! Мы увидели, что Домбайская долина забита плотными тучами, что эти тучи пронзают молнии, и лишь изредка мы слышим тихие отзвуки грома... При этом над всем этим от далёкого горизонта на нас стеной надвигались белые и тёмные многослойные высокие башни облаков... Это был потрясающий подарок чудной долины, к которой мы стремились, и которая, двумя часами позже, удивила нас своим малолюдьем (оказывается, всё ещё не сезон). Впрочем, местные тоже удивлялись нашему появлению со стороны Грузии, сквозь дождь и грозу …

Далее, в соответствии с собственными планами, ходили под самый пик Инэ, под самую вершину Белалакая. Были и Алибекский, и Софруджинский водопады. Был поход и к красивой вершине – Эрцог... Совершили подъём к редкой красоты Бадукским озерам. Удалось даже втиснуться в плановый туристический автобусный маршрут по всему Тебердинскому заповеднику. Везде попадались чудные добрые открытые люди. Наше двадцати двухдневное мероприятие оказалось замечательным, ошеломительно интересным, красочным, плотным, и по-настоящему реально нелегким на всём пути, хотя внутренне ко всем этим трудностям мы были морально готовы. К тому же, шли мы обогащёнными доступными знаниями историй всех этих замечательных мест...

По возвращению домой мы напечатали около 60-ти фото, которые украшали наши восхищённые рассказы о перипетиях похода. И это было здорово! Всем нравилось. Ну, а итогом отчаянного похода, - а если быть точным, итогом неудачной попытки восхождения на пик Эрцог, - стало решение: если нам не хватает одного желания залезть на гору, - чтобы там, на вершине, распахнув руки, обнять небо и мир(!), - значит надо нам заняться наукой горовосхождений, надо становиться настоящими альпинистами..." Продолжение "Аз и Я". Любовь Гатаулина о секции

П. П. Семенов-Тян-Шанский Путешествие в Тянь-Шань в 1856--1857 годах

Генерал-губернатор Густав Христианович Гасфорт (1794–1874) "По прибытии Гасфорта во вверенный ему край первой его заботой было ознакомиться с бытом киргизского народа и стараться установить сколько-нибудь последовательную и постоянную политику, которой русские власти должны были бы держаться в управлении киргизскими ордами и вообще кочевым населением. Замечательно, что Гасфорт сразу понял что его предшественники и соседи (генерал-губернаторы западно-сибирские и оренбургские) делали очень крупную ошибку, прививая усиленно и искусственно мусульманство к не вполне утратившим свои древние шаманские верования и ещё мало проникнутым учением Магомета киргизам и снабжая их султанов и их аулы татарскими муллами из Казани.

Но от своего совершенно справедливого соображения Гасфорт пришёл к странному и неожиданному заключению, оправдывавшему до некоторой степени прозвание, данное ему его сверстниками {Отдавая справедливость разностороннему образованию и обширной эрудиции Гасфорта, они характеризовали его названием "опрокинутого шкафа с книгами", в котором всё перемешалось.}.

Заключение это, выраженное в записке, поданной им в 1854 году Николаю I, состояло в следующем. По его, Гасфорта, мнению, проповедь христианской религии между киргизами не может иметь успеха, так как многие обычаи и условия кочевой жизни, как, например, кочевое многоженство, не совместимы с догматами христианского учения. С другой стороны, обращение огромной киргизской народности в мусульманство противоречит русским государственным интересам. Поэтому нужно дать киргизам новую религию, приспособленную к условиям их жизни ... Полный проект этой религии, обличающий обширные теологические познания Гасфорта, был представлен им Николаю I, который, как говорят, написав на записке резолюцию: "Религии не сочиняются, как статьи свода законов", возвратил её автору с нелестным отзывом об его соображениях.

Не найдя себе удовлетворения ни в качестве администратора многочисленного русского населения, ни в качестве законодателя не менее многочисленного киргизского, Гасфорт отдал все свои силы попечениям о самых отдалённых окраинах своего генерал-губернаторства -- полярному Березовскому краю и самому южному в то время из наших азиатских владений -- Семиреченскому. Первым из западно-сибирских генерал-губернаторов он посетил лично эти обе оконечности Западной Сибири, отдалённые одна от другой на 30o широты.

В Березовском и Обдорском краях он нашёл умного и доброго хозяина обширного края в лице берёзовского исправника. Кому бы ни принадлежала честь определения этого замечательного по своим административным способностям лица из никому неизвестных скромных армейских офицеров на должность берёзовского исправника, тобольскому ли губернатору Арцимовичу или генерал-губернатору Гасфорту, но во всяком случае выбор был в высшей степени удачный. Впоследствии берёзовский исправник Г. А. Колпаковский, пройдя через должность пристава Большой орды, губернатора Семиреченской области, помощника туркестанского генерал-губернатора, сделался сам степным генерал-губернатором и на всех занимаемых им должностях оказал своему отечеству незабвенные услуги. Во всяком случае заслугой Гасфорта является то, что он первый выдвинул такого достойного человека.

Успокоившись относительно Березовского края, Гасфорт сосредоточил всё свое внимание на Семиреченском и здесь уже почувствовал себя полным хозяином, не встретив никакого противодействия в Главном управлении Западной Сибири, так как его членам деятельность Гасфорта на отдаленной окраине была наруку. Движение вперёд, в глубь Азии и колонизация Семиречья, проведение туда дороги и устройство путей сообщения с возникавшими поселениями вызывали многочисленные поставки и подряды, производимые Главным управлением, и давали богатую добычу членам его.

В городе Копале, созданном князем Горчаковым, Гасфорт нашел также доброго хозяина в лице замечательно талантливого и энергичного подполковника Сибирского казачьего войска Абакумова, который сумел поддержать престиж первого крупного русского земледельческого поселения на территории Большой киргизской орды. Но и посещение Гасфортом Семиреченского края осталось не бесследным. С киркою и топором в руках он принялся за устройство лучшего пути в Копал через одну из цепей Семиреченского Алатау на перевале, получившем название Гасфортова, затем содействовал образованию в крае новых станиц -- Лепсинской в одной из высоких долин Алатау и Урджарской на притоке озера Ала-куля, вблизи китайского города Чугучака. Места этих станиц были выбраны удачно, и все эти три значительные русские посёлка сделались твёрдым оплотом русского владычества в Семиречье. Затем и дорога от Семипалатинска до реки Или, с её хорошо устроенными на каждых 20--25 верстах станциями (пикетами), снабженными достаточным количеством казаков и лошадей, была вполне упорядочена после посещения Семиречья генералом Гасфортом.

Но самой крупной его заслугой было занятие Заилийского края. Этот лучший по климату и плодородию почвы при возможности орошения (ирригации) уголок Западно-Сибирского генерал-губернаторства, представляющий северный склон исполинского горного хребта (Заилийского Алатау) к приилийской равнине, был издавна спорной территорией между нашими подданными -- киргизами Большой орды и каракиргизскими племенами: китайскими подданными богинцами и кокандскими -- сарыбагишами. Отважные и предприимчивые султаны Большой орды охотно вызывались быть нашими пионерами в занятии оспариваемого у них каракиргизами подгорья, альпийские луга которого охотно посещались ими с тех пор, как они почувствовали за собой твёрдый оплот в русской колонизации Семиреченского края. При первом же посещении этого края генерал Гасфорт окончательно решился на занятие всего северного склона Заилийского Алатау. Как опытный военачальник, он убедился, что находящиеся в подданстве двух различных государств и враждующие между собой племена не могут служить ему серьёзным препятствием к занятию Заилийского края, но что препятствия к достижению своей цели он мог встретить только в Петербурге, где он не имел ни тех связей, ни того авторитета, которые составляли силу Муравьева-Амурского.

При всём этом Гасфорт решил послать осенью 1854 года за реку Или рекогносцировочный отряд, состоявший из одного батальона пехоты и трёх сотен казаков. Экспедиция совершилась успешно. Она высмотрела в семидесяти верстах от реки Или, у самого подножья Заилийского Алатау, при выходе из гор речки Алматы, идеально-прекрасное место для русского поселения, начало которому и было положено тогда же основанием здесь укрепления Заилийского, переименованного в следующем году в Верное. Хотя на этом подгорье не росло ни одного дерева, но долина, на него выходящая, была богата лесной растительностью, а обилие воды в ней давало возможность для искусственного орошения всей подгорной площади. При дальнейшей своей рекогносцировке вдоль подножья горного хребта к западу отряд был окружён несметным количеством каракиргизов, кокандских подданных, но всё-таки вернулся без всяких потерь на реку Или.

Летом 1856 года произошло уже окончательное занятие подгорья. Войска и казаки водворились на месте, избранном для основания укрепления Верного, и занялись рубкой леса в Алматинской долине для первых необходимых построек. Первая встреча русских переселенцев с дико каменными киргизами, откочевавшими на юго-запад, была очень неприязненна. В первую же ночь по водворении русских сильная каракиргизская баранта в пятнадцати верстах от Верного угнала табун русских лошадей, убив 12 охранявших их казаков, головы которых были найдены на пиках в тех местах, где они охраняли табун. Осенью сам Гасфорт посетил впервые занятое подгорье. Настоящая же колонизация семейных казаков и крестьян началась только весною 1857 года...

...Во время краткого моего пребывания в Омске я успел познакомиться, хотя ещё довольно поверхностно, с лучшими деятелями города, о которых я уже упоминал выше. Но особенное внимание мое обратили на себя двое талантливых молодых офицеров, незадолго перед тем окончивших курс в Омском кадетском корпусе, которые сами искали случая познакомиться со мной.

Один из них, родом казак, поразил меня не только своей любознательностью и трудолюбием, но и необыкновенной, совершенно идеальной душевной чистотой и честностью своих стойких убеждений; это был прославившийся впоследствии как путешественник и исследователь Сибири и Центральной Азии Григорий Николаевич Потанин... 

Другим лицом, особенно меня заинтересовавшим в Омске, был Чокан Чингисович Валиханов. Киргиз родом из Средней орды, он был внуком последнего киргизского хана Валия и правнуком знаменитого Аблай-хана, потомка Чингис-хана. Его мать была родная сестра "Митридата" киргизского народа -- Кенесары Касимова. Родная его бабка по отцу -- вдова хана Валия -- со своими детьми оставалась верной России, в то время когда остальные её родичи, дети хана Валия от первого брака и его братья, не хотели признавать того, что хан Валий принял русское подданство. Александр I с большим вниманием отнёсся ко вдове хана Валия и велел выстроить ей первый в киргизской степи дом, в котором и родился Чокан Валиханов. Обладая совершенно выдающимися способностями, Валиханов окончил с большим успехом курс в Омском кадетском корпусе, а впоследствии, уже в Петербурге, под моим влиянием слушал лекции в университете и так хорошо освоился с французским и немецким языками, что сделался замечательным эрудитом по истории Востока и в особенности народов, соплеменных киргизам. Из него вышел бы замечательный учёный, если бы смерть, вызванная чахоткой, не похитила его преждевременно, на двадцать восьмому году его жизни. Само собой разумеется, что я почёл долгом обратить на этого молодого талантливого человека особенное внимание генерала Гасфорта и по возвращении моём из путешествия в Тянь-шань подал мысль о командировке Валиханова в киргизской одежде с торговым караваном в Кашгар, что и было впоследствии осуществлено Валихановым с полным успехом".

Петр Петрович Семенов-Тянь-Шанский. Мемуары. Том второй М., ОГИЗ, 1946